6 августа Московский областной суд огласит приговор калининградским врачам Элине Сушкевич и Елене Белой, которые обвинялись в убийстве младенца, совершенным в 2018 году. Это уже третий приговор по скандальному делу, вызвавшему большие волнения в медицинском сообществе, которое поддержало врачей. Сушкевич и Белая своей вины не признают.
Текст: проект "Окно"
6 ноября 2018 года около 4:30 утра в калининградском роддоме №4 у гражданки Узбекистана Замиры Ахмедовой на 24-й неделе беременности родился глубоко недоношенный мальчик, весивший всего 714 граммов. Из показаний врача-неонатолога следует, что у него прослушивалось сердцебиение, но он не дышал, поэтому его подключили к аппарату ИВЛ, ввели через пупочную вену несколько препаратов и вызвали реанимационную бригаду. В 8 утра в роддом приехала сотрудница перинатального центра Элина Сушкевич с медсестрой. Сушкевич рассказала, что через 6,5 часов после рождения у ребенка остановилось сердце, реанимационные мероприятия не помогли, около 10.30 утра ребенок умер.
Позже зав отделением новорожденных Татьяна Косарева сообщила, что в кабинете главврача роддомом Елены Белой прошло совещание, где она "выразила недовольство появлением в роддоме такого ребёнка", ругала подчиненных за проведение реанимации ребенку, который, по ее мнению, обречен, и потребовала изменить данные в журнале учета, записав мальчика мертворожденным. Эту информацию подтвердили и другие врачи. Следствие считает, что Белая приказала Сушкевич сделать ребенку смертельную инъекцию магнезии – чтобы не портить статистику лечебного учреждения.
Но первая судебно-медицинская экспертиза показала, что ребенок умер по естественным причинам, в его организме нашли лекарства для реанимации новорожденных. 6 декабря 2020 года Калининградский областной суд оправдал врачей, основываясь на оправдательном вердикте присяжных. Но в мае 2021 года по ходатайству Генпрокуратуры приговор отменили, дело передали в Московский областной суд, а врачей поместили в СИЗО. 24 августа 2022 года новая коллегия присяжных вынесла врачам обвинительный вердикт, а 6 сентября 2022 года Мособлсуд приговорил Сушкевич к 9, а Белую к 9,5 годам заключения.
Приговор вызвал огромный резонанс в профессиональном сообществе, поднялась широкая кампания в защиту врачей, в которой принял участие президент Национальной врачебной палаты Леонид Рошаль. В регионах прошли акции протеста врачей и пациентов. Врач-неонатолог, кандидат медицинских наук Анна Левадная заявила, что у 700-граммового недоношенного ребёнка очень плохие прогнозы на выживание, и предположила, что повышенная концентрация магния в тканях младенца связана с тем, что магнезию вводили его матери. Во время кампании по защите Сушкевич и Белой говорилось, что половина врачей-неонатологов, потрясенных приговором, хотят уйти из профессии. Почти полторы тысячи медиков подписали обращение к президенту России, в котором дело Сушкевич и Белой сравнивалось с "делом врачей" 1953 года.
Родители создали чат в поддержку Сушкевич с фотографиями множества детей, которых она спасла.
"Возможно, они понимают это как честь мундира"
В августе 2024 года адвокаты Камиль Бабасов и Вячеслав Жуковский подали жалобу в Президиум Верховного Суда. Третий судебный процесс по делу Сушкевич и Белой начался в январе 2025 года. 30 июля 2025 года суд присяжных снова признал врачей виновными.
Адвокат Элины Сушкевич Камиль Бабасов считает, что процесс шел с большими нарушениями, в том числе и сейчас, на последней стадии. Вопиющей историей он называет удаление одного из присяжных под тем предлогом, что тот якобы разговаривал с адвокатом в коридоре – чего, по словам Камиля, не было. Адвокат предполагает, что, возможно, присяжный высказал свое отношение к процессу, которое не понравилось стороне обвинения. Впоследствии из основной и запасной коллегии присяжных исключили еще двух человек.
Кроме того, на процессе в Москве слово для защиты дали только подсудимым, – замечает Камиль Бабасов.
– Защите не дали огласить ни одного документа из материалов уголовного дела, ни одного доказательства. Суд отказался допрашивать и свидетелей, которые ранее уже были допрошены и теперь явились сами, и ранее допрошенного специалиста-неонатолога. Отличие этого процесса в том, что суд максимально сузил объем доказательств, оставив только те, которые применило гособвинение.
Адвокат не считает разбирательство справедливым и уже думает о подаче апелляции.
Единственной настоящей экспертизой он называет самую первую – экспертизу тела младенца через три дня после его смерти, причина которой тогда была установлена: болезнь легких.
– Только на той экспертизе специалисты могли видеть тело ребенка. Все последующие экспертизы были уже по материалам дела, хотя даже сторона обвинения заявила, что история родов была переписана с целью скрыть какие-то факты. Тем не менее на основании этой переписанной истории и произвольно внесенных данных был даны экспертные заключения, легшие в основу оглашенного вердикта присяжных.
Итак: первая экспертиза тела ребенка, которую Камиль Бабасов называет единственной настоящей, легла в основу первого вердикта присяжных – оправдательного. Последующие экспертизы, сделанные, как утверждает адвокат, на основе переписанной истории родов, легли в основу двух других вердиктов – обвинительных. Удивляет адвоката и тот факт, что, несмотря на просьбы стороны защиты, не была сделала экспертиза плаценты. Ее, судя по материалам дела, зашили в тело ребенка и захоронили вместе с ним. Между тем, именно экспертиза плаценты, где остаются следы препаратов, вводимых матери, могла показать, что магний поступил в тело ребенка от мамы.
– Если бы гособвинение реально желало установить источник магния в теле младенца, оно бы потребовало исследовать плаценту. Если бы, как утверждает обвинение, магний вводился с помощью шприца, то наверняка должен был сохраниться шприц. Если бы магний ввели, как утверждает обвинение, через пупочный катетер, на его стенках остался бы магний, но его не нашли. Ведь 10 мл – большой объем для ребенка, у которого всего 70 мл циркулирующей крови, он бы никуда из сосудов не делся. Спектрографическая экспертиза показала превышение уровня магния в 2 раза, что нормально – в этой же экспертизе сказано, что только превышение в десятки и даже сотни раз бывает летальным. То есть найденное количество магния на состояние ребенка повлиять не могло.
Та же экспертиза показала превышение уровня не только магния, но и железа, и цинка, что эксперты посчитали физиологической нормой.
И все же остается серьезный вопрос – почему врачи калининградского роддома №4 так дружно свидетельствовали против своего главного врача, подкрепляя свои слова записями с совещания в кабинете Елены Белой.
На самом деле Белая еще в 2020 году по просьбе защиты пояснила в суде, почему она тогда устроила своим подчиненным жесткий разнос. По ее словам, врачи сказали Замире Ахмедовой, что у нее родился хороший малыш, с ним все нормально – скрыли от нее ужасную правду. Открывать маме глаза пришлось самой Елене Белой, мама упала на пол и билась в истерике.
"Придя в кабинет… я спросила: "Как такое получилось?" Женщина поступила… в 23:55, а родила в 4:30… это очень большой промежуток времени, за который… можно было сделать многое – операция "кесарево сечение" делается за 30 минут. Как вы допустили…, что ребенок родился в тяжелой асфиксии, что ребенку… некачественно оказана медицинская помощь…?" – рассказала Белая. Она имела в виду, что у ребенка с такой тяжелейшей асфиксией время идет на секунды и минуты, а когда проходят часы, его головной мозг очень сильно страдает. Белая обвинила своих подчиненных в том, что своей некомпетентностью они делают из детей инвалидов – и распорядилась переписать историю родов, якобы ребенок Замиры умер еще у нее в утробе. "И не дай бог еще раз такое вы сделаете без меня, без моего ведома! – угрожала Белая врачам".
Ее главная претензия состояла в том, что врачи не вызвали на роды реанимационную бригаду – зная, что у них самих не хватит квалификации на спасение глубоко недоношенного новорожденного. Она кричала на врачей, напоминая, что для таких случаев существует четкий протокол действий, а если они его забыли, надо было вызвать ночью ее саму. Она признала намерение написать в истории родов, что мальчик уже родился мертвым, но объяснила, что смерть плода до родов тоже не в интересах учреждения: каждый такой случай – это ЧП, которое разбирается на высшем уровне и влечет негативные последствия для коллектива.
Камиль Бабасов говорит, что во время опросов врачей в суде открылась картина "совершенно ужасной моральной атмосферы", царившей в этом коллективе.
– По тому, как они разговаривали друг с другом, была видна степень их взаимной ненависти. Ведь кто пришел и сказал, что ребенка убили? Заведующая отделением новорожденных Татьяна Косарева. Это в ее отделении умер ребенок. Какие у нее варианты – либо сознаться в неправильной организации помощи ребенку, либо виноват другой врач, который якобы пришел и убил младенца. И человек сделал свой выбор. Они же должны были вызвать бригаду, когда начались роды, а вызвали только через 4 часа. Они сразу понимали, какой ребенок ожидается – а у них нет ни квалификации, ни даже сертификатов таких образовательных, чтобы ему помочь – и они сидят и чего-то ждут.
По словам адвоката, на суде врачей спрашивали, чего они так долго ждали, почему не организовали в родильном зале ничего для первой помощи глубоко не доношенному младенцу, но не получили ответа. Только когда он родился, акушер-гинеколог, видя, что у него нет ни дыхания, ни пульса, только сердцебиение, позвонила в реанимацию. Элина Сушкевич приехала через 15 минут.
– Здесь был внутренний конфликт, в который моя подзащитная Сушкевич, к сожалению, попала, – заключает адвокат. – Сотрудники 4 роддома переписывали данные об истории родов и новорожденного, чтобы избежать ответственности. Потом стали показывать друг на друга – это вы мне сказали, чтобы я переписала, и т.д. Элина Сушкевич не имеет к этому никакого отношения. Есть запись, где слышно, как Елена Белая, бывшая и.о. главврача 4-го роддома, орет на подчиненных, посылает их поговорить с матерью ребенка, переписать историю родов – но никакого приказа врачу из другого учреждения сделать ребенку смертельный укол там нет.
Адвокат обращает внимание на то, что подчиненные Белой ушли, не выполнив ни одного ее распоряжения, и трудно представить, чтобы врач из чужого учреждения вдруг безропотно исполнила такой приказ.
– Вот она слышит: "А давайте-ка завалим ребенка", и отвечает – "А давайте!" – так, что ли? И потом, представим – Белая пришла утром на работу, а там уже все произошло – зачем ей брать на себя ответственность за то, что натворил ее коллектив, усугублять проблемы? Получается, что она организовала убийство ребенка, чтобы спасти коллектив, который с ней конфликтует – но это же бред.
Несколько врачей-специалистов написали подробные разборы действий врачей роддома №4 и доказательств, легших в основу обвинения, доказывая их несостоятельность, но они не были приобщены к делу. Среди написавших такое письмо - академик РАН Н.Н Володин.
Для защиты очевидно, что Белая виновата в переписывании истории родов, но никак не в приказе убить ребенка якобы ради хорошей статистики. Остается еще один вопрос – почему следствие так настаивает на своей обвинительной версии, хотя она выглядит совершенно бездоказательной. По словам Камиля Бабасова, когда медицинское сообщество встало на защиту врачей, это вызвало обратную реакцию у главы СК РФ Александра Бастрыкина.
– Следственный комитет все время доказывает, что он прав. Только не сдавать назад – возможно, они понимают это как честь мундира, хотя я не вижу в этом никакой чести. Почему у нас государство никогда не оправдывает даже очевидно невиновных людей, почему не может признаться, что оно ошиблось? Я по своей практике вижу, что даже невиновному они предпочитают дать условный срок, но не оправдать. Так сложилось. Они не могут ошибиться – такая у них установка. И понятие статистики им близко и понятно – в отличие от Элины, у которой по 18-19 младенцев в год умирает, но это же реанимация, кого-то можно спасти, кого-то нельзя.
"Таких врачей по пальцам перечесть"
По словам Камиля Бабасова, врачи очень устали от процесса, испытывают уныние и даже отчаяние.
Между тем с самого начала их поддерживают не только коллеги, но и родители маленьких пациентов. Юлия Эйхлер – мама 7-летнего Давида, которого выхаживала Элина Сушкевич. По словам Юлии, Давид родился в калининградском перинатальном центре в августе 2018 года и весил 950 граммов. Месяц лежал в реанимации, где работала Элина – его лечащий врач. Юлия отмечает ее удивительно трепетное отношение к детям.
– В реанимации нельзя фотографировать, а она, когда была возможность на ночных сменах, фотографировала таких деток. Интересно, красиво фотографировала, а когда детки выписывались, скидывала фото родителям, для которых они очень много значили, это память на всю жизнь. А у Давида она сделала отпечатки ног. Красила краской и делала отпечатки на бумажке, подписывала, красиво оформляла. Когда мы из реанимации переводились, она говорит: "Подождите, у меня для вас есть кое-что". И отдала нам эти ножки. Это единственное у нас, что осталось от того времени.
А потом Юлия случайно встретила Элину Сушкевич в храме. И с тех пор стала общаться с ней, разговаривать о детях, о жизни, обо всем.
– Она очень открытый, добрый человек. И очень инициативный – ей надо за всех заступиться, всем помочь. У неё нет ни мужа, ни детей, она полностью себя отдавала профессии, все отпуска проводила на медицинских конференциях – ехала учиться, повышать квалификацию. Она прямо болела этими детками, у неё глаза горели. Мы все это видели, нас несколько человек одновременно ходили в реанимацию. Мы общаемся до сих пор.
Когда на Элину обрушилось уголовное дело, родители спасенных ею детей стали ее поддерживать.
– Никто из нас не верит, что она могла это сделать, даже мысли такой быть не может. Мы же видели, как она работает. Таких врачей по пальцам перечесть. Я прошла очень долгий путь, чтобы ребенка вывести в норму, и в Петербург ездили на операции, и в Калининграде я детских врачей видела много за это время, но таких как Элина, больше не встретила нигде. Она готова в любую минуту сорваться, если нужна помощь, приехать в свой выходной в перинатальный центр. Без неё не справлялись в том же четвёртом роддоме, она ехала в свои выходные и помогала.
По словам Юлии, она много выступала в защиту Элины Сушкевич – будучи совершенно уверенной в этом человеке. Юлия с семьей уже четвёртый год живет не в России. Прошлый раз, приехав в отпуск в Калининград, она с другими мамами ездила к Элине в колонию, возили ей передачу – еду, лекарства, одежду.
– Пока были в России, отправляли передачи, из-за границы очень сложно. Пока Элина была в Калининградской области, мама к ней каждую неделю ездила. Еще у нее есть двоюродная сестра. Я считаю, что Элина просто оказалась не в том месте не в то время. Они хотели убрать Белую, которая пыталась навести порядок в роддоме, требовала исполнения обязанностей, соблюдения протоколов. Если бы Косарева не дала эти показания, тогда бы они все оказались на суде – а не Элина. Врач Киссель не вызвала вовремя бригаду, а у нее муж – судья в Калининграде. И сделали всё, чтобы она не села на скамью подсудимых, придумали дикую версию, а потом уже сделать ничего нельзя было. Если дело заведено, эта машина заднего хода не дает, – считает Юлия Эйхлер.
Оправдательного приговора она не ждет, но вспоминает, какое было счастье, когда Элину в первый раз оправдали – тогда они встречались и даже ездили вместе на море – еще не зная, что передышка будет недолгой.
Наталья Родивилова – мама Мирона, родившегося в сентябре 2018 года в калининградском перинатальном центра. Мирон весил 830 граммов.
– Он лежал в реанимации, его выписали только в конце ноября, Элина его выхаживала, днями и ночами с этими детьми сидела. У меня было экстренная кесарево – роды не начинались, плацента не работала. На консилиуме решили, что попытаются хотя бы спасти жизнь ребенку. И это удалось, у нас все прекрасно, слава Богу, никаких отклонений, здоровый, красивый, отличный парень, спортсмен. Осенью идёт в первый класс, занимается футболом.
По словам Натальи, Элина Сушкевич не только лечила Мирона, но и проводила беседы с родителями, которые "были слегка не в себе", зная, что ребёнок в реанимации на ИВЛ.
– Она нас всегда поддерживала. У деток в реанимации тело тепло не держат, и она им вязала в свободное время тёплые одеялки. И вязаные "осьминожки", за которые можно цепляться вместо проводов. Она разрешала нам "метод кенгуру", когда ребёнка достают из кувеза и кладут тебе на грудь, тело к телу, дети чувствуют маму и быстрее выздоравливают.
Когда Мирон окреп, его перевели в другое отделение и выписали только тогда, когда вес достиг 2,5 кг, и когда он научился сам дышать и есть.
– Тогда в реанимации было много детей и все, слава Богу, в порядке. Нам повезло, врачи сделали все, что можно и что нельзя. Поэтому я никогда не поверю, что Элина Сергеевна могла сделать то, в чем ее обвиняют. Это дичь полнейшая. Я вообще не знаю, как там потом без нее спасали этих детей, которых со всей области детей привозили.
По словам Наталии, родители пытались выступать в защиту Элины Сушкевич, подходили к суду, давали интервью.
– Но нас особо никто не слушает. если честно. Надо, наверное, собрать всех детей, которых она спасла, и прийти с ними к зданию суда. Чтобы они посмотрели. С фотографиями до и после. Ведь какие это дети, 800 г – это инопланетяне, как я их называла.
Елена Филатова обязана Элине Сушкевич жизнью своей дочери Насти, родившей весом 750 граммов.
– Это случилось как раз в смену Элины Сергеевны. У меня был очень тяжёлый случай, отслойка плаценты, у ребёнка тяжелейшая гипоксия. Для Насти все делалось – и ИВЛ, и все дыхательные, кислородные поддержки, и переливание крови, нам повезло просто, что, когда родилась Настя, как раз работала Элина. Она ее вела, лечила, выхаживала. А сейчас растёт шустрая, здоровая девочка, за что я безмерно благодарна Элине Сергеевне, каждый день вспоминаю ее как нашего ангела-хранителя и спасителя в прямом смысле.
Из обращения российских врачей президенту страны в защиту Элины Сушкевич: "В суде над ней чинится откровенный произвол со стороны держащих власть над судебным процессом должностных лиц, полностью нарушены принципы состязательности и делается все, чтобы на глазах у всех граждан нашей страны публично и жестоко, осудив врача за убийство пациента, признать, что врачи в нашей стране – убийцы и представляют угрозу для здоровья нации", говорится в обращении. Авторы обращения считают также, что с каждым годом безосновательных уголовных разбирательств с врачами, которые "лишают последних практики и заставляют уходить из профессии", становится больше.
